Последняя и вечная любовь - Страница 57

Сквозь широко распахнутые ставни окна ему в лицо блеснул фонарь. Стив метнулся в сторону и, коротко выругавшись, выхватил револьвер. Он догадался, что по нему ведут огонь со всех сторон. Прицельным выстрелом Стиву удалось разбить фонарь, но пуля уже впилась в ногу. Стив стрелял наугад, чувствуя отдачу и изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Он прислонился к стене, оказавшейся позади него.

Выстрел из-за водосточного желоба ранил Стива в бок, и он стал падать, громко ругаясь. Однако он заставил себя выпрямиться и продолжал стрелять, быстро поворачиваясь и опершись рукой на низкую ограду. Теперь у него остался только один револьвер, и он даже не знал, сколько в нем зарядов.

Дверь салуна распахнулась, и на пороге, пошатываясь, появился Джаред Кэди с револьвером в руках:

— Ублюдок, с тобой пора кончать!

Стив вскинул револьвер и вновь стал падать. Ему показалось, что он все же успел нажать на курок, но все вокруг вдруг стало расплываться, а тело отказывалось повиноваться ему. «О Боже, я умираю…»

После ожесточенной перестрелки на улице воцарилась мертвая тишина. Вскоре послышался скрип колес, и на улице появилась повозка. Тут же раздались выкрики, приказания, объяснения…

— Убирайтесь отсюда, проклятые дураки! Мы прикончим его…

— Эй, он застрелил Мэрфи! И Джареда тоже…

Над горами появилась луна и осветила бледное лицо женщины, управлявшей повозкой; темные волосы выбивались из-под белой шали.

— Что случилось? Кто-нибудь, ради Бога, скажите, что случилось? Джаред?..

— Мне очень жаль, Лиззи, но у Джареда не было шанса. Это чужак, один из головорезов Прендергаста. Он затеял ссору и начал стрелять. Мне очень жаль…

— Эй! Надо убрать тела с улицы, прежде чем проснется шериф.

— К сожалению, нам придется воспользоваться твоей повозкой, Лиззи. Берт…

— Конечно, Милт. Я присмотрю за всем и пошлю за доктором. Шериф не узнает об этой проклятой стычке.

— Тебе нельзя здесь оставаться, Лиззи. Мне действительно очень жаль, передай мне поводья.

Крепкий старик взобрался на повозку и сел рядом с молодой женщиной, стараясь удержать беспокойных лошадей.

— Джаред… — снова прошептала она и зарыдала, уткнувшись лицом в его плечо. Рессоры заскрипели и прогнулись под тяжестью тел, кровь струилась через покореженные борта.

— Что нам с ним делать? По-моему, надо оставить его стервятникам, ведь это он застрелил Джареда, Тома, Блеки…

— Мы возьмем его с собой. Прендергаст не должен узнать о том, что здесь произошло. Пусть остается в неведении и ждет. Давай его сюда, Пит. Бросим его стервятникам завтра.

Уже целый час они ехали к дому Кэди, и за это время у Элизабет Кэди высохли слезы, а лицо еще больше помрачнело.

— Я знала, что обязательно что-нибудь произойдет, и умоляла Джареда не ездить в город. А когда он уехал, у меня появилось предчувствие беды… Ему не следовало брать с собой Фиделито, все это не для маленького мальчика… О Боже!

— Успокойся, Лиззи, успокойся. Женщины побудут с тобой этой ночью. Я знаю, как это тяжело…

— У Джареда не было никаких шансов, как и у других ребят, которых застрелил этот ублюдок. Не мудрено, что Прендергаст платил ему…

Самое странное произошло потом, когда они подъехали к дому. Труп головореза, нанятого Прендергастом, вдруг стал подавать признаки жизни.

— Этот ублюдок все еще дышит, хотя я и не могу в это поверить! — воскликнул Милт Кехо. — Я прикончу его прямо сейчас…

— Нет! — Она произнесла это так холодно и решительно, что револьвер дрогнул в его руке.

Он повернулся и с удивлением уставился на Элизабет Кэди.

— Но, Лиззи…

— Нет, — повторила она. Все уставились на нее — кто в изумлении, кто с любопытством. — Если он все еще жив и доку удастся поставить его на ноги, его повесят за убийство!

Глава 26

Сознание медленно возвращалось к нему. В мозгу то вспыхивали, то исчезали какие-то странные, неясные образы. Стив очнулся и понял, что жив. Но где он? Небольшая комната, освещенная солнцем, он лежит на постели, с головы до ног забинтованный, и у него невыносимо болит все, что только может болеть. Он увидел привлекательную молодую женщину с темно-каштановыми волосами, зеленовато-карими глазами, но холодным и мрачным лицом. Подняв голову, она сурово посмотрела на него. Почему она ненавидит его, ведь они никогда не встречались?

Стив хотел было заговорить, но издал лишь невнятные звуки. Женщина тотчас склонилась над ним и дала ему воды, но сделала это так грубо, что Стив едва не поперхнулся. Стив услышал, как она кому-то сказала, что если он пытается заговорить, то, значит, уже выкарабкался. Вскоре Стив почувствовал такую тяжесть в веках, что закрыл глаза и снова заснул.

Теперь он пребывал в полузабытьи. Однажды Стив услышал, как женщина спросила:

— Он выживет, доктор?

— Трудно даже поверить, что он еще жив, получив такую порцию свинца. У него могучее сложение, а ты на удивление хорошая медсестра, Лиззи. Не будь этого, вряд ли я смог бы помочь ему…

Этот разговор так удивил Стива, что он хотел задать какой-то вопрос, но тут же забыл о чем. После ухода доктора очень усилилась боль. Сознание вновь покинуло его.

В следующий раз он очнулся вечером. Тускло-красный свет проникал в комнату, где горела лампа. Женщина принесла ему хлеба и глиняную миску с едой и принялась кормить его. На этот раз, покончив с едой, он заставил себя сказать «спасибо».

Она уже поднималась со стула, но тотчас повернулась к нему и спросила:

— Вы чувствуете себя лучше?

Стив кивнул, но тут же закрыл глаза от пронзившей его боли, а женщина молча вышла из комнаты. Вскоре она вернулась, держа в руках наручники. Не успел он опомниться, как его правое запястье было приковано к железному изголовью кровати.